Панк-рок 60-х годов принято называть "гаражным роком". Он появился в США в 1964 году, где под влиянием Beatles и Rolling Stones возникло огромное количество местных ансамблей. То, что они играли, заметно варьировалось в зависимости от регионов, местных музыкальных традиций, но в основном это была смесь блюзовых, белых народных мотивов с элементами доморощенной музыки скиффл. Значение этого события трудно переоценить - впервые с конца 50-х годов у американской молодежи появилась "своя" музыка. Респектабельные и совершенно безобидные пай-мальчики типа Бобби Ви или Пола Анки, которыми фирмы грамзаписи подменили бунтовщиков-рок-н-рольщиков на рубеже 60-х годов, испугавшись, как бы рок-революция не зашла слишком далеко, были немедленно забыты. Они уступили свои позиции кумиров молодежи лихому напору свежей энергии, разбудивших в юных сердцах дух свободы помыслов и действий.
Спустя пару лет это мощное всеамериканское движение вошло в историю рок-музыки под вышеупомянутым названием "гаражного рока". Откуда появилось такое странное название? Все объясняется очень просто: любительские группы репетировали в основном в гаражах - больше им просто некуда было деваться. "Гаражные" панки пели в свое удовольствие, не строили меркантильных планов и были известны только в среде своих родственников, друзей и соседей. Их творческие поиски отвечали на запросы не массовой, а локальной аудитории (школы, колледжа, района). Среди сотен непрофессиональных ансамблей тех лет едва ли наберется два десятка записавших на студии хотя бы одну грампластинку. Но в музыке они нашли самовыражение, почувствовали возможность раскрепоститься от заложенной обществом и родителями закомплексованности, хотя бы ненадолго стать самими собой, и поэтому вкладывали в произведения все накопившееся чувства, всю душу. Сегодня судить о "гаражном роке" можно только по немногим уцелевшим записям тех лет.
Все же эра совершенно игнорируемых шоу-бизнесом панк-групп 60-х годов была непродолжительной. Это объясняется быстрым ростом числа музыкальных групп и расширением границ рок-музыки, переходом к прогрессивному року, а также развернувшимися как раз в тот период поисками новых стилей и направлений, которые были предопределены стремительным прогрессом в области музыкальной и звукозаписывающей техники. К концу 1967 года все панк-группы в США либо распались, либо оказались вовлеченными в прочие музыкальные течения. В дальнейшем, до середины 70-х годов течения, идейно близкого гаражному року, не существовало. Однако стремление играть простую, агрессивную рок-музыку с элементами эпатажа не покидало отдельных представителей молодежной субкультуры, тех, кому самодеятельная бескомпромиссность гаражного рока пришлась по душе. А зерна этого стиля оказались щедро разбросаны по всей Америке. Всходы, правда, появились лишь местами: в Нью-Йорке, Чикаго, Детройте, где во второй половине 60-х годов возникли группы MC5, Velvet Underground и Iggy and the Stooges. Эти ансамбли со временем стали общепризнанными предтечами панк-рока 70-х годов.
MC5 (Motor City Five - "Пятерка из города моторов", то есть Детройта, центра автомобильной промышленности США) обладала громким, жестким саундом. Яростный антиобщественный настрой музыкантов выражался в текстах песен и поступках исполнителей. Их деятельность в общих чертах очень походит на классический вариант более поздней панк-группы, за исключением маленькой детали: MC5 в духе 60-х годов были уверены, что рок-н-ролл способен изменить в мире все, что угодно...
Velvet Underground возводили уродство в ранг красоты и были еще более удивительным ансамблем для своего времени. В пору расцвета культуры хиппи и лозунгов типа "непротивления злу насилием", они поднимали в своих произведениях темы, на которые было наложено табу: половые извращения, растущее потребление наркотиков, социальное отчуждение, жестокость общества, полная безысходность и разочарование в будущем среди молодежи. Эти проблемы усиленно обходились всеми, хиппи просто предлагали уйти от них в мир собственных иллюзий. А в музыке и текстах песен Velvet Underground явственно слышалось разрушающее действие современной цивилизации, звучал, что называется, набат.
Stooges олицетворяли собой третью составную часть панк-рока - визуальную. Лидер ансамбля Игги Поп бесился и бесчинствовал на сцене: он мог спокойно снять штаны во время концерта или расцарапать себе грудь до крови, или плюнуть в публику, набрав в рот побольше слюны. Первое выступление Iggy Pop & the Stooges в 1967 году в городе Эрр Арбор (штат Мичиган) описывается американскими критиками таким образом: "Игги извивался всем телом, испуская нечленораздельные вопли, размазывал по голому торсу кровавые куски мяса, делал вид, будто режет себе кожу куском стекла, потом с разбега прыгал в зрительный зал. Все действо совершалось под примитивный и очень громкий рок".
К счастью или к сожалению, но в те годы заряд ненависти, выплеснутый в эйфоричную среду полунаркоманов, прошел мимо цели. Большинство слушателей тогда не приняли ни музыки, ни идей MC5, Velvet Underground и Stooges. Мнение было общепризнанным: хуже не бывает. Однако среди американской элиты нашлись-таки немногие, кто по достоинству оценил работы этих групп. Среди них были вполне известные в США личности: например, авангардист, художник поп-арта, кинорежиссер Энди Уорхолл, который на первых порах взял "под свое крылышко" Velvet Underground. Может быть, богемные "мальчики" просто пресытились роскошной и беззаботной жизнью и решили вкусить чего-нибудь эдакого? Вполне вероятно. Но может быть и другое: интеллектуальная богема оказалась в состоянии первой почувствовать обострение застарелого кризиса в развитых странах мира, особенно в США: кризиса морали, человеческих и общественных взаимоотношений, кризиса власти. Волна наркомании, захлестнувшая Америку как результат субкультуры хиппи, осознание полного провала вторжения во Вьетнам, попытки разрядки, которые так и не привели к уменьшению противостояния двух сверхдержав, поскольку Россия по прежнему не желала расстаться с идеей о "мировой революции", жестокий экономический кризис, разразившийся в начале 70-х годов, и, наконец, Уотергейт - вот вехи разочарования молодежи в собственном обществе и в тех, кто им управляет.
Факел, зажженный "гаражниками" и пронесенный сквозь 60-е в 70-е Игги Попом, подхватывают в 1973-1974 годах вполне образованные молодые люди из Нью-Йорка. Они собираются по вечерам в двух клубах - "CBGB" и "Max's Kansas City". Кумиром этой молодежи становятся новые группы: Talking Heads, New York Dolls, Ramones, которые представляются теперь первыми панк-музыкантами второй, настоящей волны панк-рока. Пока деятельность американских панков не выходит за границы клубных вечеринок. Они остаются в рамках приличия, практикуясь в основном в музыке и авангардистской литературе - символизме, футуризме. В общем, интеллигенция развлекается. Ничего страшного. Так все и думали, пока гроза панк-рока не грянула над Великобританией два года спустя - в 1976 году. Англичане точно скопировали американцев - и ошеломили респектабельную Англию. То, что прошло в США не очень заметно, подняло за океаном бурю. А всему зачинщиком стал не очень известный содержатель лондонского магазина супермодной одежды и побрякушек Малькольм Макларен. В самом конце карьеры New York Dolls он подвизался у них в качестве менеджера, тонко уловил основные тенденции нью-йоркского прото-панка и решил использовать этот опыт на родине. Результат получился ошеломляющим. Назывался он - Sex Pistols.
Несмотря на то, что многое в британском панке действительно воспринимается с трудом, кажется диким, необузданным, подчас каким-то животным порывом, он видится закономерным явлением как в жизни современного общества, так и в рок-музыкальной субкультуре. Панк стал реакцией "поколения без будущего" не только на нелегкие условия жизни и невозможность полной реализации духовных сил, но одновременно с этим и потребительско-мещанской сущности на интенсификацию общественно-политических и информационно-технологических процессов. Очень быстро он превратился в протест - форму, подходящую для любых столкновений на любой почве: идеологической, социальной, музыкальной. Поначалу напуганные власть имущие объявили панков хулиганами. Но когда хулиганят сотни тысяч, это называется по-другому - бунт. Причем бунт этот возник из трансформированного конфликта "отцов и детей". Поразительно: детей не устраивали те отцы, которые когда-то, 20 лет назад, повздорили с собственными родителями. Вспомните появление рок-н-ролла. А теперь уже новоявленные панк-бунтари из группы Generation X пели: "Пытаюсь выкинуть из головы всякое воспоминание о вашем поколении. Использую любую возможность для этого. Ваше поколение ничего для меня не значит."
Однако теперь все было куда сложнее. Старые мечты рухнули - новым никто не верил. Пришло время отчаяния, полного неприятия окружающего мира и нигилизма. При изобилии материальных благ ни у общества, ни у конфликтующей с ним молодежи не оказалось достаточно прочных моральных качеств для того, чтобы воспользоваться ими во благо себе и всему человечеству. Это тоже послужило причиной возникновения панк-бунта. В начале 1976 года добропорядочным англичанам показалось, что британская молодежь сошла с ума. В кожаных куртках и нарочито разорванных джинсах на коленках, со шпильками в ушах и кольцами в носу, бритоголовые или ощетинившиеся разноцветными шевелюрами, с размалеванными краской лицами и унитазными цепочками, перекинутыми через плечо на манер шарфа, они оккупировали подворотни, местные пабы и кафе. Они хулиганили в кинотеатрах, вызывающе вели себя по отношению к полицейским и задирали прохожих. Таким способом они спешили выразить свой протест миру, в котором родились и выросли. Философия панков была философией "потерянного поколения", простой до предела: в свинарнике лучше и самим быть свиньями. Они окончательно решили, что изменить мир к лучшему нельзя, и поэтому на жизни и карьере в старом понимании этого слова был поставлен крест.
Мир потерял смысл. Жизнь потеряла смысл. Будущего не стало. Об этом, например, пели Sex Pistols: "Боже, храни королеву! Ведь это фашистский режим. Он сделал из тебя болвана - потенциальную водородную бомбу. Боже храни королеву! Ведь она не живое существо. И нет будущего в мечтах англичан. Нет будущего, нет - для тебя. Мы - цветы в мусорном ящике. Мы - яд человечества. Мы - будущее. Ваше будущее."
Определяющим стало наплевательское отношение к окружающим и самим себе, установка всегда совершать только то, что хочется сию минуту. Мораль оказалась повернутой на 180 градусов: все, что считалось аморальным у нормальных людей, на улице становилось внешним проявлением "нравственности". Это отчетливо выразила группа Slits в песне "Враг номер 1": "Если тебе нравится белый цвет, я буду черной. Если ты любишь черный, я буду желтой. Если ты ценишь все разумное, я буду безрассудной. Если ты дорожишь рассудком, я буду сумасшедшей. Если ты любишь мир и цветы, я принесу ножи и цепи." Этакий дух противоречия встает за этими строками.
Высмеять все привычное и устоявшееся, разрушить создаваемое веками, раз оно на пользу не всем, а лишь тем, кто в бриллиантах, - так и пробила себе дорогу идеология панков - идеология противления злу насилием... над собой и окружающими. Но здесь важно отметить, и об этом еще будет сказано ниже, что нового внес панк-бунт в молодежный рок-протест по сравнению с предыдущими годами и даже "первой рок-революцией". Удар наносился не только и не столько по знакомым "мишеням" - религии и так называемой буржуазной морали, что обычно выливалось в пропаганду секса и свободной любви, но и по основным общественным устоям вообще - истеблишменту, милитаризму, королевской семье и т. д. Это, например, звучит у Clash. Вот слова из песни "Белое восстание": "Вся власть у тех, кто в состоянии купить ее. Мы ходим по улицам, как цыплята... И все делают то, что им говорят. Я хочу, чтобы восстали люди с белым цветом кожи. Белое восстание - мое восстание."
Итак, предыстория панк-рока закончилась. 6-го ноября 1975 года началась вторая рок-революция. В этот день в Лондоне в Колледже искусств Святого Мартина состоялось первое публичное выступление ансамбля с вызывающим названием Sex Pistols. Группа исполнила всего пять композиций собственного сочинения, после чего напуганный сотрудник колледжа вырубил электричество. Концерт длился 10 минут. Несмотря на неудачи, о Sex Pistols заговорили. В основном благодаря скандалам, которые сопутствовали появлению музыкантов в любых местах. Их ругали и костили, как никого еще не ругали и не костили в рок-музыке. "Мелоди Мейкер", ведущий английский еженедельник, обрушился на них с разгромной рецензией. Ответственный работник корпорации грамзаписи "WEA" Дейв Ди в интервью дал им такую оценку: "С музыкальной точки зрения это просто немузыкально. В том, что они исполняют, нет дисциплины - поэтому у меня не может проснуться любовь к ним. Я не думаю, что у этого направления есть хоть какое-нибудь будущее". А великий труженик рок-музыки Фил Коллинз небрежно отмахнулся: "Да у них просто нет таланта". Конечно! И даже больше: у них не только не было таланта - они играть-то на музыкальных инструментах умели кое-как. В этом и заключалась идея панк-рока! Они играли свои песни не ради музыки, или развлечения, или денег, а ради таких же, как они сами, уличных мальчишек и девчонок. Они одевались так же, думали так же, действовали (читай: хулиганили) так же. Плоть от плоти - улица. Между прочим, так начинали многие рок-борцы: Beatles выходили на сцену с унитазными сиденьями на шее, Who разламывали каждый вечер дорогостоящую аппаратуру, Rolling Stones выгоняли из ресторанов и отелей за внешний вид - они были героями своего поколения. Они одевались так же, как все, были рядом и доступны. Это покорило молодежь. Равенство и братство - наивно и немного романтично, но, возможно, так оно и было. А кто же еще мог стать во главе молодежи, у которой остался лишь один лозунг: "Бороться против всего"?
Нон-конформизм рок-н-ролла давно уже был забыт. Рок-ансамбли увязли в тоннах электроинструментов и дорогой аппаратуры, их опусы в домашних условиях невозможно было воспроизвести, как когда-то песни Beatles или Rolling Stones. Рок-музыканты 70-х из Yes, Genesis, Deep Purple, Led Zeppelin, Pink Floyd превратились в бизнесменов и жили в особняках, разъезжали в лимузинах под охраной телохранителей. У них уже не осталось точек соприкосновения с молодежью. Поэтому-то панк и предложил создать свой собственный альтернативный мир рок-музыки, который не требует десятков тысяч долларов на покупку дорогостоящей аппаратуры, не нуждается в контрактах с солидными звукозаписывающими компаниями, не заинтересован в продаже пластинок миллионными тиражами. Все, что требуется этой самодеятельности - пара дешевых гитар да ударная установка: каждый, обладающий минимальными музыкальными способностями (хотя и это необязательно), может организовать ансамбль под крышей собственного дома. Вехой в становлении британского панк-рока стал фестиваль, прошедший 20/21 сентября 1976 года в лондонском клубе "100". К этому времени лидер Sex Pistols Джонни Лайдон уже взял себе псевдоним Джонни Роттен (англ. Rotten - прогнивший) и превратился во "врага общественности номер 1", став одновременно лидером "потерянного поколения".
Первая же песня Sex Pistols, получившая известность, стала эталоном для всех подражателей: "Анархия в Соединенном Королевстве". В диком темпе Роттен словно плевался словами: "Я антихрист, я анархист! Не знаю, чего я хочу, но знаю, как этого добиться. Я хочу уничтожать прохожих, потому что желаю быть самой анархией!"
Ненависть к общественному устройству так и рвалась у него наружу. Он говорил: "Я хотел бы взорвать весь этот мир. Грязный, отвратительный мир..." Выступая по национальному телевидению, музыканты Sex Pistols сквернословили во время интервью, говорили гнусности. Добропорядочная, чопорная Англия была шокирована. На фестивале атмосфера была запанибратская. Выступали все основные группы, успевшие народиться за последние полгода под влиянием Sex Pistols: Clash, Subway Sect, Siouxsie & the Banshees, Damned, Vibrators, Buzzcocks. Из Франции специально приехали Stinky Toys. У этих ансамблей музыка и тексты во многом были похожи. Песни, как правило, не продолжались более двух минут, исполнялись в очень быстром рок-н-ролльном темпе с однообразной басовой партией, подчеркивающей ритм. Многие старались звучать нарочито резко, немелодично, певцы хрипели, давились, орали, визжали в микрофон. Зачастую песни производили впечатление сырого, недоделанного материала. И все же это не помешало известному и очень популярному в те годы рок-гитаристу Крису Спеллингу сказать: "Они выглядели и звучали хорошо. Большинство групп скучны, а панк - нет. Они пришли в самое время. Я не понимаю, почему некоторые их критикуют... Очевидно, они плохо слышат".
Из выступавших на фестивале ансамблей наибольший успех сопутствовал Sex Pistols. Из других групп лучше всего смотрелись Clash и Damned. Subway Sect не имели ничего своего за душой. Утверждая: "Мы говорим, что хотим", музыканты во всем повторяли Sex Pistols. У них не было собственной аппаратуры и места для репетиций, поэтому они неотступно следовали за Clash и, как только те отставляли в сторону свои гитары, "сабвэйсектовцы" немедленно "пользовались моментом" и начинали репетировать. Правда, отсутствие аппаратуры - общая беда "подпольных групп": их участники были, как правило, очень бедны. В связи с этим на фестивале произошла одна символичная история, о которой необходимо упомянуть. Для выступления группы Siouxsie & the Banshees потребовалась ударная установка и гитары. Договорились с добряками Clash, что те дадут им свои. Но когда "клэшевцы" увидели, как Сиукси напяливает себе на руку повязку со свастикой, они тут же отказали ее группе в аппаратуре. "Мне кажется, она не совсем понимает, что делает, - сказал менеджер Clash Бернард Родз. - Мы не хотим иметь ничего общего с ЭТИМ". Среди песен, звучавших два вечера в клубе "100", были всякие. Но общий настрой можно представить себе по названиям: "Скука", "Лондон в огне", "Я сражался с законом..." Панки пели о самих себе: о нищете и очередях за пособием по безработице, о детской преступности и неумолимом подорожании жизни, о жестокости на улицах и о наркомании, хаосе и анархии, о существовании вместо жизни, о нежелании подчиняться чужой воле и жажде быть свободными. Их песни были наполнены смутным недовольством, обделенностью и полной безнадежностью. Сокрушающий нигилизм сквозил во всем, словно панков тошнило от собственной жизни. В первый год о панк-роке много писали и говорили как о музыке безработных, высказывались мысли об атаке на систему. Но даже в среде самих панков особых иллюзий на сей счет не было. Джо Стаммер из Clash говорил так: "Рок-н-ролл - совершенно бесполезен. Никто из нас ничего не изменит. Пройдет несколько лет, и все будут, как и прежде, копаться в дерьме, а в свободное от этого занятия время пойдут и купят четвертый или пятый, а может быть, к тому времени и шестой альбом группы Clash. Рок ничего не в силах изменить. Но после того, как я это сказал - а я это сказал только для того, чтобы вы поняли, что у меня нет особых иллюзий, - я все же хочу попробовать что-то изменить. Главное, за что я борюсь - за персональную свободу. За право выбора".
В 1977 году в Великобритании счет панк-группам шел уже на тысячи. Быстро создавалась новая так называемая "независимая" система рок-индустрии. Появлялись маленькие частные фирмы грамзаписи - индиз ("independent labels"), начали выходить самиздатовские журналы - фанзины - с информацией о панк-роке. Но это все, даже мысли о возможной конкуренции, не волновали "большой" мир. Он испугался самой панк-революции и боялся только ее политического итога. Важно было привести его к нулю. В задачу входило погасить в панке его социальный, вернее, антисоциальный заряд и выпустить пар вхолостую.
Прибегнули к испытанному средству - поп-индустрии. Из панка сделали доходный бизнес. Поначалу именитые фирмы грамзаписи отвергали его: в ноябре 1976 года фирма "ЕМI" подписала контракт с Sex Pistols на 40 000 фунтов стерлингов, но в январе следующего года указала им на дверь. В марте "А&М" предложила 150 000 фунтов стерлингов, но уже на следующей неделе расторгла соглашение. А в мае их подобрала компания "Верджин", теперь уже окончательно. Эта молодежь оказалась сделанной из того же теста, что и все общество потребления: как скоро на горизонте забрезжили крупные деньги, барыши, панк погиб. Те, кто год назад с ненавистью грозили кулаком вслед разъезжающим в лимузинах рок-звездам, теперь уже сами мечтали о подземных гаражах. Атрибутика стиля панк вошла в моду и производилась на конвейере. Индиз получили отдельную колонку в хит-парадах ведущих музыкальных изданий Великобритании. Обработка общественного мнения пошла в том направлении, что, дескать, в любой системе нет ничего хорошего, пока ей не противостоит антисистема. Эта угроза просто необходима, чтобы доказать жизнеспособность самой системы и ее правильный путь развития. Панк - такая антисистема. И если бы система была плоха, панк смел бы ее. Раз ему это не удалось, значит, система прекрасна. Панку подкосили ноги тем, что его разрешили и вывели из подполья. Никто больше не запрещал турне Sex Pistols, не отменял их концертов, не арестовывал тиражи готовых пластинок. Панк пустили на телевидение и эстрадные подмостки любых залов, помахивая перед носом пачками денежных купюр. Отсюда началась New Wave - "новая волна". Панк-рок начал деформироваться, изменяться, расчленяться по самым разным музыкальным, политическим, эстетическим направлениям. Появились десятки новых стилей со своими концепциями, новым художественным мышлением, видением мира, иными целями. Панк раздробился, как в свое время прогрессивный рок...
